Концерн - Страница 101

101

Только теперь он обратил внимание, что их, оказывается, плотно опекает какая-то служба безопасности. Он, конечно, наблюдал на территории крепких парней, которые занимались охраной. Ну, охраняют – и пусть. Но, как выяснилось, все не так просто. Выехать в город не возбранялось, вот только к чему вам утруждаться, искать извозчика – пожалуйте в пролеточку с кучером, да сколько захотите, столько и пользуйте, кучер в полном вашем распоряжении. Не хотите занимать коляску института – похвально, вот извольте, тогда вам извозчик. Оказывается, в их районе было порядка дюжины извозчиков, да только всем остальным сюда ход был заказан: за этим они же и присматривали со всей строгостью. Поначалу все было вроде понятно: не хотят делиться своим заработком с другими. Но, как выяснилось, они практически и не ездят никуда, а торчат целыми днями на улицах: когда-никогда кто-то соберется в центр, а как поедет – так извозчик все время поблизости, чтобы, значит, куда барин или барыня изволит, пролеточка всегда под рукой, а цены в сравнении с городскими извозчиками – так просто смешные. Но всему есть своя цена, и такой вот предупредительности и дешевизне тоже.

Когда он это понял, то понял и то, что его попросту обкрадывают. Его детище, опытные образцы которого уже были готовы и, насколько он понимал, делались еще, уже где-то используется, а он как получал жалованье, так и продолжает получать. Была премия, за каждый новый комплект ему также выплачивается вознаграждение, но как это все мелко. Где баснословные прибыли, где мировое признание? НИЧЕГО. Решение порвать оковы и вырваться из этой клятой кабалы крепло с каждым днем, пока наконец он не решился. Семья? А что семья? Вот устроится на новом месте и вызовет их, денег у них предостаточно, кое-что скопилось, так что полгодика всяко-разно продержатся, а там – и слава, и безбедное существование, и полная свобода. Билет на первый утренний поезд он купит без проблем, а там – ищи-свищи ветра в поле. Благо Транссибирская магистраль заработала и весь путь до Санкт-Петербурга займет не больше двадцати дней, не то что на пароходе. И откуда взялись эти разбойники? А главное, что им нужно?

Мешок с его головы сорвали, ничуть не церемонясь и не думая об его удобствах. Грубая мешковина сильно оцарапала и обожгла нос, заставив дернуть головой и вскрикнуть… ну как вскрикнуть – эдак нечленораздельно замычать. Столь же бесцеремонно выдернули кляп. Больно! Казалось, зубы вот-вот вырвут с корнями – вполне возможно, во всяком случае: один из зубов зашатался. Может, еще укрепится?

Однако все посторонние мысли о неудобствах и болезненных ощущениях развеялись, как утренняя дымка, когда он все же сосредоточил свой взгляд и смог рассмотреть, что же творится вокруг. Он сидел на стуле перед вполне приличного вида столом, вот только помещение, в котором он находился, больше напоминало камеру в подвале или каземат. Стыло и неуютно. Но не это заставило его встрепенуться, а человек, сидящий напротив. Поговаривали, что начальник охраны раньше был деловым – правда ли это, было неизвестно, во всяком случае ему, – но когда тот начинал смотреть своим внимательным изучающим взглядом, который, казалось, словно бур проникает в самые потаенные уголки, то становилось как-то тоскливо и неуютно.

– Здравствуйте, Викентий Павлович.

– Что все это значит, Андрей Викторович? Немедленно развяжите меня! – Уютно, неуютно – главное, что это не бандиты, а значит, все страхи побоку. Существует закон, и у него есть права.

– Эк вы, Викентий Павлович. Ничего, посидите пока так, может, ума-разума наберетесь. А расскажите-ка, любезный, куда вы собрались?

– Не смейте разговаривать со мной подобным тоном!

– Заткнись, тля! Ты что же думал, я тут расшаркиваться буду перед вором? Не надо на меня так смотреть. Именно вором. – Он не повышал голоса, говорил тихо, цедя слова сквозь зубы, но от этого становилось жутко. Потом он вновь перешел на вежливый тон, который, впрочем, уже никак не мог обмануть инженера. – Викентий Павлович, вы отчего-то решили, что ваши достижения в области радио являются вашей собственностью? – О как, а правда ли, что он в прошлом бандит? Откуда было ему знать, что Варлам, а это был именно он, весьма серьезно занимался самообразованием? – Вынужден вас разочаровать. Вам знакома эта бумага? Да-да, это ваш контракт. Так вот там все прописано черным по белому, и насчет неразглашения в том числе. Если же вспомнить о том, что вам выплачивали солидное жалованье, и именно за то, чтобы вы занимались вашими опытами, стало быть, были наняты для выполнения именно той работы, которой и занимались. О том, что вы работали не один, что вас обеспечивали всем необходимым, не считаясь с затратами. В свете этого скажите, пожалуйста, сколько в том, что вам удалось ОБЩИМИ усилиями, именно вашего?

– Как минимум я могу рассчитывать на признание, разумеется, с Анатолием Андреевичем, – все же вспомнил он про второго инженера.

– Конечно, можете. Но давайте опять обратимся к вашему контракту. Вы получаете на это право только через пять лет после достижения положительного результата. А сколько прошло? Едва полгода минуло. Так что налицо нарушение контракта.

– Ну так подайте на меня в суд.

– …А заодно обнародуйте то, что я украл. Так получается? У нас свой спрос за нарушение слова.

– Ч-что вы им-меете в виду? – Тон, которым заговорил Варлам, совсем не понравился молодому человеку.

– Не то, что вы подумали. Сергей Владимирович выступает против каких-либо крайних мер. Впрочем, я с ним согласен – не бандиты же мы, в самом-то деле.

101