Концерн - Страница 31

– Анечка?

– А чего такого? – вскинулся Звонарев.

– Ничего. Рад за тебя, – примирительно проговорил Антон. – Вот только я не предложил ничего такого, что бы противоречило твоим желаниям. Ладно. Проехали. В конце концов, это твоя жизнь и твое решение. Но я от своего не отступлюсь. Ну а ты как, Гризли?

Гаврилов все это время сидел молча и только с невероятной быстротой смолил одну папиросу за другой, устроившись на стуле в уголке и откинувшись на спинку. При этом вид у него был куда мрачнее, чем у грозовой тучи. Услышав вопрос, он с задумчивым видом потушил папиросу, а затем, уставившись на товарищей внимательным взглядом, опершись руками о колени, заговорил:

– Мой дед в семнадцать подался в Первую конную армию Буденного, был ранен три раза. Потом Великая Отечественная, был комиссаром батальона, первым поднимался в атаку и был ранен еще дважды. Отец был на Даманском во время конфликта и тоже едва пережил ранение. Потом был парторгом на обогатительном комбинате. Оба они были настоящими коммунистами, и я горжусь ими. Но то, во что превратили страну эти… Не за это они проливали свою кровь. У нас есть шанс что-то исправить – так почему нет?

– Ты хоть представляешь, чего это будет стоить? – вновь попытался отстоять свою точку зрения Звонарев.

– А мне все едино – что иметь подтаскивать, что иметых оттаскивать, – но оставлять все как есть я не хочу.

– Ты ведь можешь и погибнуть.

– А вот это мы уже проходили, во имя светлого будущего. Дождались света в окошке. Якорная цепь. Командуй, командир, я с тобой.

– Ну что же, двое – это не один.

– Трое, – угрюмо буркнул Сергей. – Они тут в историю собрались, а я в стороне?..

– Никто в историю не собирается, здесь еще ничего не знают о будущем. Помнишь? Здесь это – настоящее.

– Все одно в историю вляпаетесь. Но только я в Порт-Артур на передовую не рвусь.

– А нечего тебе там делать.

– Ну, тогда давай, излагай. Уверен, что со своим увлечением ты уже давно продумал все свои шаги наперед.

– Продумать-то продумал, здесь, Сережа, ты прав. Вот только в моих прикидках времени было немного побольше, а здесь придется работать в цейтноте.

– Излагай, чего уж там.

– Основной упор делаем на морском театре военных действий. Для этого строим эсминец.

– Не лучше ли катер? Ты сам катерник. Да и дешевле выйдет, за те же деньги мы сможем построить несколько единиц.

– Катера – это привязка к берегу и базе, а значит, мы сразу же попадаем в объятия командования эскадрой. Нужна свобода маневра. Так что эсминец. За прообраз возьмем «Новик» – не тот, что погиб на Сахалине, разумеется, а тот, строительство которого даже еще не планируется. Вооружаем тремя стодвадцатимиллиметровыми орудиями.

– Почему тремя и почему сто двадцать миллиметров? «Новик» был вооружен стодвухмиллиметровыми. Или ты собрался с крейсерами в поединок вступать?

– Нет сейчас таких калибров, так что стодвадцатимиллиметровые орудия Викерса. Вот только мы их немного доработаем. Увеличим скорость наводки, поставим клиновой затвор, пневматический досылатель, установим в полубашни. Все это дополнительный вес, плюс сами орудия потяжелее будут, отсюда и три орудия. Два четырехтрубных минных аппарата. Торпеды Уайтхеда, вот только ты их немного, но кардинально доработаешь. Заряд заменим на тротил.

– Его еще не открыли, кажется, – задумчиво перебил Звонарев.

– Ну, насколько мне известно, тринитротолуол – это уже практически готовая формула.

– Вроде так.

– Найдешь химика, пусть он попу морщит. Заодно подумает над дымовыми шашками: сложностей особых быть не должно, но эффект получится хороший. Дальше, на борт берет до сорока мин заграждения. Линзы закупим в Германии, а вот прицелы ты разработаешь сам, подробности позже, я все же артиллерист, так что помогу и с переделкой орудий, и с прицелами. Дальномеры, к сожалению, оптические, но закупим лучшие. Если вспомнишь, как изготовить приборы ночного видения, цены тебе не будет, ну и хорошо бы надежную связь, а не то убожество, что здесь имеет место быть.

– И как я изготовлю на коленке радиолампы?

– Сережа, ты меня удивляешь. Принцип работы тебе известен, остается воплотить. Пусть в лабораторных условиях, я ведь не прошу наладить промышленное производство, но хотя бы пару радиостанций – вполне реально.

– Ты такой простой, Антон, что дальше некуда. Вот так вот раз – и готовые радиостанции. И ПНВ тоже из той же оперы. Буду думать. Крепко думать.

– Думай, Сережа.

– А где ты собираешься строить корабль? Заложим верфь? – Теперь в голосе Звонарева звучала неприкрытая ирония.

– Не угадал. Закажем в Америке. Присмотрим верфь, и ты их в первую очередь обеспечишь сварочными аппаратами и автогенами – пусть к тому моменту, когда мы станем заказывать свой эсминец, у них уже будет опыт работы со сваркой.

– Хочешь сварной корпус? Тогда разумно. Но только ты забываешь, что одно лишь привлечение специалистов и исследования влетят в такую копейку, что никакое наше производство не потянет таких расходов.

– Деньги будут. Что, Гризли, не забыл еще, как выглядят родные колымские места? Начнем разрабатывать золотишко на тридцать лет раньше, делов-то.

– Командир, а ты когда-нибудь бывал на Колыме?

– Нет.

– Оно и видно. От Магадана до колымских месторождений, почитай, четыреста километров будет, и все это по тайге, болотам, разным речушкам и перевалам. Красиво? Ты думаешь, почему золото там начали добывать только в тридцатых? Потому что нагнали тьму народу, дармовую рабсилу, а если по-другому, то хрен что получится. Во всяком случае, быстро это никак не обставить.